В «Описи имущества» нет ничего лишнего: окна, двери, пустые шкафы, овощи, накрытый стол, стул, перепачканная краской стремянка. Виды пустынного пляжа и ночной Москвы свидетельствуют о том, что Агроскин для своих работ выбирает не яркую красоту, а истинные ценности, праздник, который всегда рядом с нами. Как мастера ушедших веков, он не переписывает заимствованные драгоценности, а создает их сам – красками по холсту. Оглядываясь на прошлое, художник не пытается имитировать чужой опыт, не стремится сделаться старательным учеником или неблагодарным бунтарем, он просто продолжает традицию.
Это сложное пространство раскрывается не всякому, но и скользящий по поверхности взгляд находит радость в мерцании красок.
Скромному набору предметов подходит аскетичная цветовая гамма. Единственная роскошь, которую позволяет себе художник, – сама живопись: тонкие, нежные гармонии, сложная, трудоемкая структура, ловушки для света. Тихие, скромные, незаметные и никому не нужные предметы – последние герои, достойные настоящего старомодного портрета, того, что не рисуют, не составляют, а пишут, то есть каждый раз создают заново, творя образ из красок.
Для Агроскина, как и для многих живописцев до него, искусство – это прямое действие, слишком сложное и эмоциональное для заурядных объяснений и комментариев. Он не ищет оправданий или высших легитимаций. Он ставит себе классическую задачу классического искусства: показать фрагменты «поврежденной жизни» и рассказать о поражении человека мощным и суверенным языком победителя – живописца, владеющего и пастозным мазком, и акварельным полутоном, и многослойными лессировочными техниками, и решительным ударом «а ля прима».